[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Модератор форума: serJohn  
Форум » Дом Феникса » Зачарованная долина » Отрывки (всяческая старинная дрянь)
Отрывки
FloranceДата: Воскресенье, 26 Декабря 2010, 23.04.49 | Сообщение # 16
Призрак Дома
Группа: Хранители памяти
Сообщений: 694
Награды: 4
Репутация: 134
Статус:
Погода на Плато
3 месяц от возрождения ДГ

Этот отрывок никогда нигде не был замечен, потому как Эпилепто 4 раза удалял его, углядев в нем "пропаганду суицидального поведения". Впрочем, если вы не собираетесь прямо сейчас вморозиться в любой ближайший ледяной водопад... Гм, наверное, в таком случае вам ничего не грозит. biggrin

Погода на Плато была ни к черту. К полудню снова разыгрался снежный буран, такой, что сложно было разглядеть что-либо на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, идти к тому времени Элрей оставалось не так уж далеко. Она поморщилась, отстегнула с пояса флягу с бренди, сделала последний - теперь уже на самом деле последний - глоток и небрежно уронила флягу в снег. Безупречное чутье вело ее вперед, к заледеневшему водопаду. Буря не стихала. Попрятались даже местные пауки и прочие твари, а уж ни одного разумного существа Эл не встретила и подавно. Она спустилась к водопаду, смело и уверенно ступая по припорошенному снегом льду. "Глупая идея, конечно, - она улыбнулась неуверенной замершей улыбкой. - Мне не растопить эту громадину, но хоть знатную прорубь проморожу. Может быть, даже продержится пару дней". Она аккуратно сняла плащ, свернула его и положила на лед. Вслед за плащом отправился и верный посох, подарок друга. Она подошла к намертво схваченной морозом толще льда, бывшей некогда водопадом. Что за катаклизм прогулялся здесь, так единомоментно и жестоко остановивший время на этом участке Мира? Орка не знала. Она знала другое. Чтобы родиться заново в другом Мире, надо попрощаться с этим, окончательно и без оглядки. Желательно, в верное время и в верном месте. Водопад подходил, так ей казалось, если можно, конечно, было верить одной старой подсказке. Время тоже подходило - в этом Мире ее больше ничего не держало. Если, конечно, можно было верить словам Эпилепто. Но эти слова подтвержались ее собственным внутренним ощущением, сомневаться не приходилось, да и некогда это было. "Хватит пугать достойных людей, Элрей, - проговорила странница охрипшим от холода голосом. - Хватит".
Она обняла прозрачные струи ледяного водопада.
- Огонь да к огню возвратится, - перекрикивая бурю начала она.

Она больше не чувствовала холода и усталости, голос обрел силу. Она читала заклинание нараспев, долго, бесконечно, как ей казалось, долго. Лед вокруг нее начал стремительно таять. Не прерывая длинных, перетекающих без заметной паузы одна в другую фраз, она шагнула внутрь ледяной громады. Лед таял, орка сделала еще один или два шага вглубь. Внезапно голос ее прервался, как будто внезапно выключили звук во всем окружающем мире. Или просто Элрей перестала слышать саму себя. Она обернулась, но кроме темноты больше ничего не увидела.
Буря бушевала еще несколько часов. Снег замел и брошенную небрежно флягу, и плащ, и посох. Ледяная громада водопада, как и прежде, мрачно, пугающе и величаво возвышалась над Плато. Однако если бы случайный путник этих диких мест догадался подойти вплотную к одному из переплетений мертвых водяных струй, он мог бы с удивлением увидеть в толще льда очертание силуэта замершей шаманки. Но кто будет бродить здесь в такую погоду?..


Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь.
© В. Маяковский
 
FloranceДата: Суббота, 24 Марта 2012, 14.49.30 | Сообщение # 17
Призрак Дома
Группа: Хранители памяти
Сообщений: 694
Награды: 4
Репутация: 134
Статус:
В случае необходимости
5 лет после событий "Фамильного сходства"

Утро выдалось холодным. Казалось, все тепло, накопленное за предыдущие сутки, ушло на то, чтобы пережить непривычно длинную ночь. Мои зубы отчаянно отбивали дробь и чудилось, что робкое осеннее солнце, и так почти не дающее тепла, замерло над горизонтом, не в силах подняться выше ни на пядь.
- До полудня еще далеко, - голос моей спутницы немилосердно резанул по ушам. - Разожмите зубы наконец, иначе замерзнете раньше, чем рассветет. Вы хоть когда-нибудь меня слушаете?
Я машинально повернул голову.
- Простите, что вы сказали?
- Я говорю, вы хоть иногда меня слушаете? Чем больше вы будете корчиться в мерзлых листьях, тем хуже будет дело. Вот вы знаете, чему в первую очередь учили меня оркские шаманы?..

...Светлая Эйнхазад... Лучше бы ей там, с орками, и оставаться...

...Если бы еще с месяц... да что там, с пару седьмиц назад кто-нибудь сказал мне, что я буду встречать рассвет в глухом краю невдалеке от границы с Элмором в компании с единственным человеком, присутствия которого я никогда не был в состоянии вынести, я бы не поверил. А если бы поверил, то, верно, поколебался бы, давая то самое обещание, что послужило причиной этого нелепого оборота событий. Впрочем, так или иначе, выбора у меня не было. Я обещал препроводить ее в отдаленное и безопасное место, хотя, если уж начистоту, пока выходило наоборот. Но я прекрасно понимал, что старая чернокнижница путешествовала больше моего и знает эти края как собственные пять пальцев. Не было иного варианта, кроме как позволить ей выбирать путь самой.

Я бросил короткий взгляд в сторону. Она явно не страдала от холода, по крайней мере, злословия у этой ведьмы не убавилось. Я запахнулся в плащ поплотнее и продолжил стучать зубами. Когда же это было? Не так уж и давно... Это был последний раз, когда мы виделись в Оренском подразделении Ордена.

...Мы находились там уже больше года, занимаясь, кроме всего прочего, изучением серии неприятных происшествий, идей относительно природы которых ни у кого не было. Лихо беды начало - если год назад этим можно было кого-то ужаснуть, то теперь, в свете творившихся в мире беспорядков, все окончательно смешалось. Вопросов без ответа не становилось меньше. Впрочем, надо отдать Флоранс должное, она чаще прочих приносила ответы с очередным из своих бесцеремонных визитов.
Присев на край дубового стола, чернокнижница многословно разглагольствовала о чем-то. Я слушал в пол-уха, я был органически не способен воспринимать ее речи и внимание, против моей воли, было приковано скорее к ее неприемлемой в этих стенах позе и развязной манере поведения. Леди Флоранс раздражала меня. Я не знал, за какие заслуги она получила право вести себя подобным образом, она была далеко не первым и не последним осведомителем, услугами которых Йозеф последнее время отнюдь не пренебрегал. Однако никто из них не позволял отпускать язвительных реплик в мой адрес. Они боялись меня, она же - никогда.

- Так вот, - осведомительница улыбалась, - зверюга бродила по лесу сутки или около того. Куда исчез горе-призыватель никто не знал. Полагаю, что в брюхе призванного. Местные попросили меня засунуть существо обратно и упрямо не могли понять, почему это невозможно. Помните, когда в последний раз появлялся такой зверь?
- Помню. Охота за ним вылилась в длительный период политической нестабильности. И не говорите, что вы не слышали ту историю.
- Из первых уст, - сказала было Флоранс и тут же осеклась, покосившись на меня.
- Он не знает.
Мне захотелось провалиться под землю. Да, я понятия не имел, что за существо описывает призывательница. В пособии по демонологии, которое я перечитывал перед каждым ее визитом, дабы если и ударить лицом в грязь, то не слишком, такого точно не значилось. Я понял, что ситуации надо спасать. Наставнику краснеть за меня было негоже.
- Почему же, слышал. А вы... миледи... вы и в первый раз участвовали в охоте?
Призывательница прикусила губу, чтобы не рассмеяться, обмениваясь насмешливым взглядом с Йозефом.
- Нет, в первый раз не довелось. Хотелось сказать, что по причине юного возраста, но, боюсь, тогда меня не было и в планах. Ваш гениальный ученик назвал меня старухой.
Я почувствовал, что это окончательный провал.
- Я уже привыкла к вашей безграмотности, - она повернулась ко мне. - Так что не пытайтесь импровизировать, это получается у вас еще хуже, чем молчать. Йозеф, меня сто лет тянет спросить, зачем вам этот лодырь? Что, не нашлось более достойных кандидатов на роль мальчика на побегушках? Те отроки, что толкутся в ваших коридорах, хотя бы имеют внешне более умный вид...
- А кроме палаты ума вы ничего в их глазах не видите? - Йозеф встал, и призывательница последовала его примеру.
- Волчий блеск? Так это у вас вроде как не возбраняется, даже напротив. Это не страшно. Хотя бы раз взглянул - и уже понятно, что у иного юноши внутри. С длинноухими обоего цвета же все куда как более скверно. Им в голову не залезешь, и пускают они туда лишь по специальным приглашениям. Зря вы упрямо тянете их в Орден, ох как зря...
- Сколько не глядел, а то, что вижу, мне не нравится. Не здесь им место, а там, внизу, где я набирался опыта, уверенности и власти над умами. Инквизитор может вынуть душу, но душа-то товар штучный. А вот того, что творится в мире, я как не понимал с самого начала, так не понимаю и теперь. И это меня беспокоит. Я знаю лишь, что все не так, как нам преподносят.
Флоранс вновь присела на край стола.
- Зря вы озвучиваете подобные мысли. Вам об этом нельзя говорить даже во сне в закрытой на сто замков комнате. Я и сама перестала понимать, Йозеф. А может, не так старалась последнее время, ибо некогда думать о судьбах мира, когда то там, то сям что-то приключается. И ведь приключается не зря. И чтобы понять, что к чему, нужна свежая умная голова, не ваша, не моя и тем паче не вашего бездельника.

Этого я вынести не мог, и потому, против устава и всех правил, повернулся к выходу. В конце концов, ее визиты сами по себе были вызовом уставу. Я даже не попытался в этот раз найти благовидный предлог, чтобы удалиться.
- У него путь другой, - услышал я уже у двери.
- Что вы говорите!..
- Не смейтесь, Флор. Скажите мне, есть ли у вас на примете кто-нибудь, кто беспрекословно выполнит вашу последнюю волю в случае необходимости?
- Кроме призванного - нет.
Я задержался за полузакрытой дверью.
- А у меня есть. И это стоит много. Времени осталось мало, я это знаю и вы теперь тоже. Темный, будь он проклят, был прав, судьбы не обмануть. Мне не стоило сюда возвращаться.
- Стало быть, эти мальчики тут не зря. Следят за каждым вашим шагом. Белес вас дери, я же разве что не на коленях просила вас бросить все, пока не поздно, и бежать. Я бы все сделала. Но теперь...
- Будет что будет. Все плохо, спорить не стану, но не безнадежно. Да, я сильно себя скомпрометировал, оставшись жить. Сначала они обрадовались, потом - испугались. Сейчас, в это смутное время, любое необъяснимое событие порождает бездну слухов. Лучшие умы впадают в оцепенение, парализованные страхом. Им, в отличие от бедняги Берна, хватает красноречия и словарного запаса на яркие речи. Но речи эти давно устарели и давно не объясняют ничего. Впрочем, я и сам никогда не был силен в риторике. Там, внизу, все было проще. Когда жизнь у тебя в клещах, ни цитаты, ни громкие фразы уже не нужны, это излишне и смешно.
Наступила пауза. Я по-прежнему стоял за дверью, оглушенный ударами собственного сердца. Потом донеслось, совсем тихое:
- Да, дрянь дело. Вы на смертном одре не так разговорчивы были. Бегите, прошу, я в любом случае попытаюсь что-то устроить.
- Нет.

Я услышал звук приближающихся шагов, отскочил от двери и стремительно зашагал прочь. Мне очень не хотелось верить в то, что я услышал. Да и сейчас, лежа на мерзлой земле, я все еще до конца не верил, что меньше чем за месяц вся моя прежняя жизнь рассыпалась прахом. Не осталось ничего - кроме клятвы, которую нужно было выполнить. А потом... потом я намеревался заняться обещанием, данным собственной совести, если, конечно, не будет поздно. И если я не замерзну насмерть этим утром. Ведьма запретила жечь костры...


Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь.
© В. Маяковский
 
FloranceДата: Суббота, 29 Сентября 2012, 09.02.11 | Сообщение # 18
Призрак Дома
Группа: Хранители памяти
Сообщений: 694
Награды: 4
Репутация: 134
Статус:
Метаморфозы
Когда-то после гибели Внутреннего мира



Призывательница подняла взгляд на небо и, не сбавляя шага, продолжила пробираться через руины того, что некогда было Деревней Охотников. Собственно, можно было и не портить глаза, она и так знала, что снова опоздала и пропустила безопасное время. Око было почти в зените. Флоранс натянула на голову капюшон, уже не белоснежный и давно не защищающий от тлетворного излучения, погубившего в считанные дни в Элморадене все живое.

До дома было еще неблизко. Женщина вздохнула, тяжело переводя дух. По правде говоря, больше ее беспокоило не то, сколько лучей она впитала в себя сегодня, а неизменное ворчание барона, бессильно выговаривающего ей всякий раз за поздние возвращения. О, бездна, он все еще продолжал утверждать, что вытащит их отсюда, из Мира, где погибло и увяло все. Всякий раз, пересекая гостиную, Флоранс проклинала себя последними словами и старалась сдержать все то, что кипело и бурлило у нее внутри. К сожалению, удавалось ей это не всегда, а последнее время все реже и реже. Но то, что она не верила в способы, предлагаемые бароном, дело к лучшему никак не меняло. Ей было нечего предложить взамен. По правде говоря, именно это заставляло ее уходить прочь из Дома в небезопасное время и бесцельно бродить по окрестностям. Изредка ей везло, она находила пригодное съестное, магические снадобья или дварфийские инструменты, необходимые темному для работы. Но сегодня она возвращалась с пустыми руками, ужасаясь тому, что ей не на что будет перевести разговор, а значит, придется пререкаться и орать, пытаясь доказать: она уже давно вылезла из пеленок, подросла и даже успела состариться, а потому вполне вольна решать как ей жить.

Жить или умирать.

Призывательница покосилась на обвалившуюся изгородь и хмыкнула. Дойди у Флоранс до нее руки тогда, до конца Мира, она бы выстояла последний катаклизм. Но что там. Она так и не собралась пригласить мастеровитых дварфов, чтобы заменить раму в своих "покоях". В доме пустовало столько комнат, что она просто перебралась в другую. Теперь дверь в призывательские апартаменты пришлось заколотить. Флоранс давно опустила руки. Но даже когда вокруг совсем ничего не осталось, она не могла откровенно признаться в этом хотя бы себе. Сделать выбор в пользу небытия было так же страшно, как и годы назад. Вот если бы все случилось быстро и помимо ее воли... если бы она оказалась тогда вне спасительных стен... если бы строители особняка не позаботились о том, чтобы вырыть огромное и глубокое хранилище, которое переживет еще пару концов света... Увы, все сложилось иначе.

Она отперла тяжелую дверь, обитую несколькими дополнительными слоями дерева и пластинами какого-то легкого металла снаружи, отворила ровно настолько, насколько требовалось, чтобы проскользнуть внутрь, и захлопнула ее за собой. Она сбросила туфли, которые, казалось, еще немного и начнут дымиться и присела на корточки в парадной. Было тихо.

- Флор, - донеслось до нее, - ты вернулась?
- Нет, осталась дожариваться снаружи, - съязвила она неудачно. - Не говори мне сегодня про время, хорошо? Я снова не буду ложиться спать и попробую выбраться перед рассветом. Тогда у меня будет несколько часов в запасе.
Темный что-то пробормотал в ответ, но Флоранс, к счастью для них обоих, не расслышала слов, а уточнять их желанием не горела.
Она неторопливо прошла в гостиную. Комната необратимо преобразилась за последние месяцы. Окна были накрепко заколочены, кем-то давно забытые вещи и ненужные мелочи, валявшиеся повсюду годами, - убраны. Было темно (барон разумно экономил свечи), опрятно и пусто...
Призывательница, которую мытарства последних лет сделали на редкость неблагодарной к чужому труду, упорно не замечала, как темный каждое утро отрывается от своих чертежей, чтобы прибраться в той части дома, которой они все еще пользовались. Зато она заметила пропажу старой лютни, подаренной ей некогда Леди, и устроила шумный скандал. Просыпалась ли в ней совесть? Изредка - безусловно. Тогда она уходила из дома в небезопасные часы и шарила по рассыпающимся домам Деревни Охотников, невольно вздрагивая всякий раз при встрече с их неживыми обитателями. Просить прощения она смысла не видела - менять скверный характер никогда не поздно, но только не спустя полгода после конца Мира... Она всегда была слишком труслива для настоящих геройств.

- Работа движется? - она сама поразилась тому, сколько фальши было в ее голосе.
Но, бездна, она не верила. Не верила. И не могла заставить себя поверить, потому что знала, что и он не верит - неосознанно - потому что нельзя верить в то, в чем нет души. В хитроумных чертежах барона и изящных моделях устройств, что он строил, души не было. Она ее там не видела.
- Работа движется.
Оба надолго замолчали.
"Ничего у тебя не получится. Ты это знаешь, я это знаю, неужели этого недостаточно? Ты не дварф, зачем ты притворяешься тем, кем не являешься? Что ты строишь? Отсюда нет выхода..."
Тут Флоранс поняла внезапно, что уже давно произносит свои мысли вслух. Поняла это, поймав полный темноты взгляд поднявшего голову барона. Она невольно осеклась.
- Тебе есть что предложить взамен? - спросил он холодно, не утратив привычного, чуть отстраненного спокойствия.
Это неправда, что эльфам незнакомы бури страстей. Призывательнице за свой жизненный путь удавалось расшевелить и светлых, и темных, но исключительно для того, чтобы получить звонкую пощечину на прощание. Ощутимую, от души, такую, после которой продолжало звенеть в ушах и годы спустя.
- Я пробовала, но ничего из известных мне способов не работает. Магия здесь бессильна, - ответила она. - Я проверила те пути, которыми пользовались побывавшие тут иномирцы. Леди ходила зеркалами, но мне не удалось уловить ни малейшего остатка постороннего присутствия ни в одном из уцелевших. Стало быть, путь с этой стороны закрыт. Моя наставница перенеслась в иной мир, вморозив себя в глыбу льда Замерзшего Водопада, но мне при всем желании не повторить ее подвиг. Это слишком далеко отсюда.
- Элрей?
- Да, - женщине показалось странным, что темный помнит имя старой шаманки, которую в Доме почти никто и не знал.
- Куда же она отправилась?
Призывательница прикрыла глаза, воскрешая в памяти видения, посещавшие ее много лет назад. Тогда она видела Элрей, и та звала ее за собой. Флоранс видела тот мир несколько раз, и обладала о нем практически полным знанием, но никогда не размышляла, зачем ей это и откуда оно возникло.
- Туда... - она вздохнула, - это не лучшее место, хоть оно и является перекрестком всех известных измерений.
- Отчего же? Его обитатели слишком часто шастают оттуда и обратно?
- Вовсе нет, - женщина покачала головой. - Они могут, но их отучают еще в раннем детстве. Так сложилось за несколько последних тысячелетий. Но, по правде говоря, узловое местонахождение - единственное преимущество того мира. Он не подчиняется никаким умозрительным законам и полон хаоса. Там сложно выжить и еще сложнее остаться тем, кем ты был рожден. Это не удается почти никому. Условия выживания диктуют свои правила, и самый простой способ уцелеть - убить в себе все, что дано тебе изначально. Есть и иные пути, но ими ходят единицы, те, кто силен духом. Непросто стать сильным там, где исторически прививается и воспитывается рабство. Самое большое заблуждение мира заключается в том, что проявлениями силы в нем считают либо безграничную жесткость, которую путают с твердостью, либо добро, но настолько убогое и увечное, что оно и себя само защитить не в состоянии.
- Звучит заманчиво, - барон облизал губы. - Я не против бросить тому миру вызов.
- Ты глуп, - раздраженно произнесла Флоранс. - Знаешь, сколько там было таких? Он сожрет тебя, высосет все соки, а ты даже не сумеешь ничего понять.
На этот раз, похоже, темный начинал закипать.
- А ты, верно, знаешь, как этому противостоять?
- Надо познать себя и познать своего врага. Я на самом деле знаю, но, - плечи чернокнижницы поникли, - я не сумела этого даже здесь, хотя времени было предостаточно.

***

Она поднялась наверх. В комнату напротив призывательских апартаментов, которую она теперь занимала. Спать не хотелось. Возвращаться к давно заброшенным попыткам нащупать пути перемещения - тоже. Она знала, наверняка знала, что может и умеет достаточно, чтобы сделать это. Всякий раз, пока она еще не оставила упражнения, она ощущала интуитивно, что движется в верном направлении и что близка, но что-то упрямо останавливало ее и выбивало из колеи. Словно чей-то тонкий, мерзкий голосок звучал у нее над ухом: "Ты не сможешь, призывательница. Ты никогда не сможешь, потому что на самом деле не хочешь этого. Ты не хочешь начинать все заново, ты не хочешь оставить эту заброшенную берлогу, ты не хочешь бороться, тебе нет смысла оставаться в живых. Все, что было, в прошлом. Нет смысла выбираться отсюда. В тебе все мертво, как мертв этот мир..."
Побродив из угла в угол, она спустила вниз.
- Послушай, Зебра, зачем ты делаешь это? - впав в уныние она обычно считала своим долгом деморализавать кого-нибудь еще.
- Что за вопрос, Флор? Здесь ничего не осталось, нам надо выбраться, хоть куда-нибудь, куда повезет. Это лучше, чем мертвый мир.
- Я спрашиваю не что ты делаешь, а зачем. Мы отжили свое, так к чему нам эти заигрывания с судьбой?
- Отжили? - темный опасливо поглядел на нее, прикидывая, будет ли женщина в этот раз крушить его муляжи или нет.
- У нас не осталось друзей, рода, имени. Наши самые захватывающие приключения и самые светлые мысли позади. Наша самая большая любовь уже пережита и оставлена в прошлом. От нас самих ничего не осталось. Неужели ты веришь, что с этой пустотой внутри можно что-то начать заново, да еще и не здесь?
- Я не знаю, - отрезал темный. - Мне некогда думать об этом, я не хочу думать об этом. Я предпочитаю действовать. Или ты предлагаешь бросить все, сдаться окончательно и ждать, пока излучение Ока не пожрет нас?
- Мыслишь как животное, - прокомментировала чернокнижница.
Она обвела комнату взглядом. Она вспомнила про Диаса, призвать которого ей после Конца так и не удалось. Коту всегда удавалось утешить и смягчить ее нрав, и ему не были нужны слова. А с теми, для общения с кем слова не требовались, ей как-то всегда было проще. Если тебя и так видят как есть, нет смысла врать.
- Это, между прочим, комплимент, - Флоранс улыбнулась.

Она снова прошлась вверх по лестнице, а затем неспешно, сама не зная зачем, принялась отрывать доски, которыми были заколочены двери ее старых комнат. Когда с задачей было покончено, она не без трепета вошла внутрь. Сквозь покалеченное окно на нее смотрело раскаленное Око. Было безоблачно, солнце взошло и тоже немилосердно палило. Его свет, сделавшийся совершенно непривычным за минувшие месяцы, нежданно напомнил призывательнице о чем-то. О чем - она и сама не могла выразить, пристально вглядываясь в оражеватое свечение сквозь прикрытые ресницы. Мотнув головой, женщина отошла от окна и, открыв видавший виды сундук, выгребла на пол его содержимое. Она зарылась по локоть в кучу давнишнего хлама. Тут жили давно забытые и потерянные вещи. Обнаружилась нежданно пусть и не та самая памятная лютня - "о Шиллен, гляньте, совсем как у него", - но старенькая верная мандолина. Флоранс потребовалось всего несколько минут, чтобы подтянуть струны. Она отложила инструмент и задумчиво провела рукой, рассыпая по полу вываленные из сундука пожелтевшие конверты. У нее уже не осталось сил перечитывать давно заученные наизусть старые письма. С каждым взглядом на знакомые строки внутри рождалось столько боли, что, казалось, не выдержит, остановится сердце. Все прошло, прошло...
Случайно на глаза ей попался конверт еще более потрепанный, чем прочие, надписанный незнакомой ей рукой. Конверт был запечатан. Невольно заинтригованная, Флоранс открыла его и пробежалась взглядом по первым строкам послания, запоздало доставленного ей из прошлого.

"Здравствуй, Флори!
Ты так редко отвечаешь мне, что я начинаю чувствовать себя обиженной. Но мне все равно не хватает Диаса, тебя и твоих сказок..."

И тут она вспомнила. Сильви, несносная девочка, мать которой лечила ее раны и сломанную ногу больше двух десятков лет назад... Картинка солнечного утра всплыла в ее сознании так ярко, словно бы все происходило только что. Маленький светлый домик на краю деревни, ноющая боль в правом колене, а за окном, на непривычно зеленой траве, резвящиеся девочка и кот. Нет, Сильви на самом деле никогда не любила тех грустных сказок, которыми потчевала ее молодая призывательница. Она считала их неволшебными, занудными и достойными только взрослых, которые, как ни крути, безвозвратно разучились жить долго и счастливо. А может быть, никогда этого по настоящему сильно и не желали.

Не желали... не умели, не были научены и не видели смысла желать... Руки женщины сами легли на нужные струны.

Спокойна, беззаветна и светла,
Я б вечно тихой гаванью была,
Залитою теплом, покорною судьбе,
Когда б она была нужна тебе.

Любую бурю выдержать готов,
Ты стал бы мне защитой от ветров,
Спокоен был бы мир за камнями стены,
Когда бы мы искали тишины.

Мы не искали - и не ждем теперь,
Бежали, ждали, жаждали потерь...
Лишь испытав себя железом и огнем,
Мы твердо понимаем, что живем.

Все было и до нас было предрешено,
Но сердцу не соврешь, оно больно
Тревогой о тебе, хоть в новом свете дня
Мы порознь ищем боли и огня.


Она отложила мандолину, встав, словно бы в полусне повернулась на восток, склонила голову и произнесла тихо:
"Не от сердца жесткого, но от скорби великой..."

Не от сердца жестокого, но от скорби великой ты почел за благо забыть мое имя и то, что я жила на этом свете. Вина перед тобой терзала меня многие годы. Не знаю, что может быть хуже - одновременно сознавать, что ничего не можешь исправить и что ничего не сможешь забыть, сведя к простому путевому эпизоду. Я отдала бы жизнь, чтобы все изменить и сыграть иную роль, но кому и на что она сдалась?.. Не оглядывайся назад, как не оглядывался никогда, моя вина не сделает тебя счастливее. Самого дорого не сберечь. Я отпускаю тебя непростившим.

Она повернулась к югу.

Не от сердца жестокого, но от скорби великой ты, покуда могла, колола упреками меня и тех, кто был мне дорог. Ты клеймила нас клятвопреступниками и винила в предательстве. В этом была доля истины. Нам было легче забыть тебя, чтобы пытаться жить, храня то, что от тебя осталось. Но помнишь ли ты себя той, какой была прежде? Твое лицо почти стерлось из моей памяти, но осталось нечто иное. Я обещаю сберечь это для иных времен и отпускаю тебя незабытой.

Чернокнижница обратилась к западу. Волосы ее растрепались и рассыпались по плечам, а дыхание сбивалось, как после долгого бега под лучами Ока.

Не от сердца жестокого, но от скорби великой ты предавала меня чаще прочих и не могла дать того, что задолжала. Нельзя одарить тем, чего в тебе нет. Ты учила меня, что любви не существует, потому что сама никогда не умела любить. Ты учила меня лгать, потому что сама не видела ничего кроме лжи. Ты учила меня, что жаждать счастья грешно, и не отпускала меня никогда, ни в одном из миров. Но сейчас, когда остается или освободиться, или умереть, мой выбор очевиден. За кого бы я ни была готова отдать жизнь, это будешь не ты.

Она не знала, что будет дальше. Флоранс повернулась еще раз, готовясь завершить никогда и никем не исполнявшийся обряд отречения. Она ощущала свободу - такую, какой у нее не было никогда до и не станет, возможно, после. Она не знала больше ни любви, ни уз дружбы, ни родства. Не было слов, годных, чтобы описать, как больно это было. Она знала еще меньше, чем в самом начале. Дело оставалось лишь за малым.

Не от сердца жестокого, но от скорби великой ты без устали твердил, что мир во мне не нуждается. Ты говорил, что моя жизнь бессмысленна и не стоит ни гроша. Ты был многоголос, потому что вслед за тобой я начинала слышать то же повсюду. И всякий раз, когда судьба меня била, я горько убеждалась в том, что ты был прав. Я смирилась настолько, что теперь не могу сделать и маленького шага, чтобы выйти прочь. А когда-то я умела спасаться и спасала других. Я отрекаюсь, одиночество. Я отрекаюсь от тебя.

***

Когда Флоранс преодолела последние ступени, она больше не была призывательницей из-под Диона.
Она слышала, как этажом выше гуляет нездешний ветер, сметая все на своем пути, развеяв остатки воспоминаний, не препятствующих ей более.
- Пора, - произнесла она и не узнала собственного голоса.
Вокруг нее было светло, хотя все свечи в гостиной задуло сквозняком.
- Пора, - повторила она темному, застывшему в немом изумлении. - Ты еще не передумал бросить вызов хаосу? Тогда в путь.
"Пора, пора... пора..." - тысячей голосов отозвалось повсюду.
Флоранс понимала, что она сможет только теперь или уже никогда, и она протянула руку и сказала Слово, которого не знала прежде.

Потом настало утро...

***



Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь.
© В. Маяковский
 
Форум » Дом Феникса » Зачарованная долина » Отрывки (всяческая старинная дрянь)
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024 Используются технологии uCoz