Дракон шел шагом, не подгоняемый хозяйкой, которая, казалось, задремала в седле, но на самом деле просто погрузилась в раздумья, слушая шум ветра. Дорога вилась вокруг горы - вверх и вверх... под когтистыми лапами Шэйда захрустел снег, и страйдер непроизвольно ускорил шаг - Хильда подняла глаза, соскользнула с широкой спины дракона и легким хлопком по крупу отправила его гулять неподалеку.
Машинальным движением оправив легкий доспех, который многие считали слишком откровенным, эльфийка сделала несколько шагов по снежной дорожке, замерла, а потом решительно поднялась на вершину и остановилась, словно ослепленная белизной снега.
Яркой вспышкой обожгло воспоминание - в последний раз она приходила сюда с темным, который так жаждал ее крови... В ушах зашелестели его слова, сказанные тогда: "Наслаждайся моим одиночеством..."
"Как много минуло дней и ночей с тех пор, - прошептала темная ветру, склонившись к снегу и взяв горсть его в ладони, - Растаял снег на ладонях... И догорела свеча... Теперь уж никто не вспомнит... Как я была горяча..."
Строки пришли сами - насколько они были верны, Хильда не думала, уже давно она отказалась от стремления все проанализировать, разложить по полочкам, понять и объяснить... она просто чувствовала... чувствовала, как вместе с растаявшим снегом по ладоням ее стекают капли крови из беспокоивших ее последнее время стигматов.
Подойдя к самому краю, эльфийка рассеянно посмотрела на тающие в дымке башни Колизея и остановила взгляд на плывущем в тумане мосту - закрыла уставшие от бессонных ночей глаза и перед внутренним ее взором возникла картина уже не столь отдаленного прошлого: две фигуры на мосту... убийца в легком доспехе, сжимающий в руке своей кинжал... старейшина Шиллен в серебристо-белых одеяниях с непривычными спаренными мечами, слишком тяжелыми для израненных ладоней... готовность сражаться... безумный ритм сердца... ветер откидывает прядь волос со лба... а потом все стало кроваво-красным... и в воды озера Нарсиль упали тяжелые капли крови темного... села рядом с телом, не в силах отделаться от ощущения дежавю... только теперь не она истекала кровью у ног убийцы, а он был повержен ее рукой... хотелось шептать: "Что же мы делаем, брат..." но слова застревали в горле, а на мечах до сих пор осталась кровь...
"Что же мы делаем, брат..." - прошептала Хильда, опускаясь на колени на холодный снег и поднимая лицо к падающим мягкими хлопьями, обжигающим кожу ледяными прикосновениями... ладони были холодны, и лишь пульсировала боль, вторя мерным и редким ударам сердца...

Из оцепенения Хильду вывело прикосновение к плечу чешуйчатой морды дракона, который, вволю набродившись по окрестностям, вернулся к хозяйке и теперь зябко перебирал лапами, непривычными к снегу. Темная оперлась рукой о Шэйда и тяжело взобралась в седло, кутаясь в плащ больше по привычке, нежели от холода, который она перестала чувствовать. Намотав на ладонь поводья, не давая страйдеру направиться по тропе вниз, к озеру, эльфийка негромко запела, словно сдерживая глубокий и звучный голос:

То ли всадник, то ли ветер,
То ли просто ночь.
Луч Звезды неверным светом,
Поздно, не помочь.
Слёзы высохли от боли,
Пусть же плачет дождь.
В крупных каплях привкус соли,
В тонких пальцах дрожь...

Лёд зелёный, пламень яркий,
Звёздный свет дрожит.
Сердца не излечишь раны,
С ними дальше жить.
Смерти нет и нет покоя,
Острой гранью путь,
Время скованной рекою,
И нельзя свернуть...

В серебре холодном чаши
Горькое вино,
Пламя на поленьях пляшет,
Больно всё равно.
Тёмный взгляд. Бальзам забвенья
Годы не прольют,
И не будет облегченья
Даже во хмелю…

Звёзды в черном зазеркалье,
Холод мёртвых плит,
Свет Звезды небесной сталью
По камням разлит.
«Больно..»- еле слышный шёпот
В пламенном бреду.
Дикой скачки гулкий топот
Снова: «Я приду…»

Дракон фыркнул, остановившись у крыльца Дома, и повернул остроносую морду к Хильде, будто предлагая ей спуститься на землю.
"Спасибо, Шэйд, - темная ласково потрепала страйдера по жесткой шкуре, - ты принес меня домой..."

Эльфийка устало поднялась по лестнице на крыльцо, стряхнула мокрый снег с плаща и, на мгновение задумавшись (будто неуверенная в том, что пришло время вернуться), толкнула дверь, впуская в Дом порыв холодного предзимнего ветра.

Горячая ванна… капля коньяка… и темная, добравшись до своих покоев, провалилась в сон, едва голова ее коснулась подушки…

Но сон ее был недолог – привыкшая спать чутко, она очнулась от чьего-то присутствия в покоях и резким движением села на кровати, намереваясь отчитать того, кто посмел потревожить ее отдых… в дальнем углу зашевелилась тень… и словно ночь вползла в комнату прежде назначенного ей времени…

Глаза эльфийки широко распахнулись от недоумения, а сгусток тьмы приобрел расплывчатые формы человеческой (или не совсем человеческой) фигуры…

«Опять… ты…» - будто через силу выдавила из себя слова и закуталась в плед, потому что стало ощутимо холоднее от присутствия того, кого Хильда про себя называла Тенью.

«Опять… я… - эхом ответило существо, не пряча насмешливые интонации, - не ждала? Забыла? А я вот снова с тобой.»

Темная подошла к окну и раздернула шторы, впуская свет умирающего дня – на дворе мела метель и крупные снежинки разбивались о стекло, налипали на ставни… Зажгла свечу дрожащими от холода руками и поставила ее между собой и Тенью – но мрак по углам комнаты стал лишь глубже, а очертания незваного гостя четче.

Пытаясь сохранить остатки тепла, эльфийка еще плотнее завернулась в мягкую ткань и посмотрела туда, где должны были быть глаза существа – Тень подалась вперед и явила лицо, которое можно было бы даже назвать приятным, если бы не пустые глазницы, в которых жила сама Бездна.

Хильда смотрела широко раскрытыми глазами, как загипнотизированная, а слова Тени лились отравой, обволакивая холодом и мраком:

«Сколько ты будешь отвергать свою природу, темная? Сколько ты будешь сдерживать желание убивать тех, кто недостоин права на жизнь?! Вспомни… вспомни, сколь часто ты сжимала кулаки, наблюдая грубость и низость “избранных”! Они же не способны понять ничего, кроме удара клинка! Ты [существо почти коснулось указательным пальцем эльфийки] это знаешь…»

Темная замотала головой, прогоняя наваждение и шепча: «Я не убийца…»

«Но ты убивала! Убивала! – голос Тени зазвенел с возмущением, а затем стал вкрадчивым, - я знаю… я все знаю… [лик существа изменился и как две капли воды стал похож на лицо темного эльфа, крови которого недавно напились клинки Хильды] ты убиваешь лишь тех, кто дорог тебе… ты забираешь жизни лишь тех, кто с готовностью их тебе отдает…»

Взгляд Хильды скользнул по спаренным мечам, с серебристой стали которых она не стала смывать кровь Заричи, чтобы всегда вид ее напоминал то, что она сделала… хотя темная сомневалась, что смогла бы когда-нибудь забыть все, что было связано с убийцей.

«Я сделала то, что должна была, - старейшина спокойно и отрешенно посмотрела в глаза Тени, и та метнулась от взгляда назад, туда, где свеча не рассеивала мрак, - я забрала его жизнь в обмен на свою… он сам этого желал…»

«Желал ли он именно этого, темная?» – голос прошелестел как завывание ветра в трубе.

«Я не смогу ответить на твой вопрос… - Хильда устало положила руки на колени ладонями кверху, показывая собеседнику кровоточащие шрамы, - я отдала больше, чем хотела… забрала все, что он мог мне дать… но я не могу сказать, что мы в расчете…»

Существо почти с лаской протянуло подобие рук и накрыло ладони эльфийки, даря им спасительное онемение: «Тогда пой про Черный Ветер… про Morn Sul… и храни Бездну в своем сердце, пока она не поглотит его…»

Тень растворилась во мраке, затушив свечу порывом ледяного ветра, а Хильда тихонько запела песню, слова которой звучали в ее ушах: