| Aine | Дата: Среда, 11 Июня 2008, 21.12.57 | Сообщение # 1 |
Группа: Пользователи
Сообщений: 164
Награды: 0
Репутация: 14
Статус:  | День, несомненно, удался. Сегодня с утра наша партия, обосновавшись у побережья ниже Глудина, славно поохотилась, и к вечеру, устав от стрельбы, криков и беготни, решила сделать привал на берегу моря. Погода стояла отменная, и первые звезды, появившиеся на небосклоне, обещали ясный и теплый вечер. Наши девушки, пока мужская часть небольшого отряда обустраивала место для ночлега, отправились купаться к океану. То и дело со стороны берега раздавался плеск воды и радостный, озорной визг. Изредка улыбаясь и отпуская шуточки, мы невольно прислушивались к этим звукам, не забывая впрочем, ставить палатки и разводить огонь на кострище. Наконец пожитки были разложены, костер весело потрескивал сухими ветками, а над огнем, издавая дразнящие ароматы, булькал казан с почти готовым ужином.
С наступлением сумерек наши красавицы наконец вернулись. Здоровенный орк, Тогру, раскладывал по деревянным мискам наваристую похлебку, практично и не без основания считая, что раз готово, то пора есть. Вообще зная нрав нашего дестроера, мы не сомневались, что ему всегда пора есть, даже когда не совсем готово, или вообще не готово. Шумно втягивая ноздрями запах, идущий от казана, орк помешивал его содержимое поварешкой и ею же мерил порции, не скупясь наполнять миски до краев.
- Уррр, а похлебка удалась, удалась! - басовито приговаривал он - Правда мясца бы я положил побольше, тут и одному уважающему себя орку есть нечего. Вот и перца чуток добавить можно.
- Куда уже больше мясца! – Из палатки показалась темная старейшина Алати.
Алати была как и все темные эльфки грациозна, как хищная кошка, и так же своенравна. Движения всегда плавны и быстры. Взгляд темных глаз притягивает мужчин как магнит, обольстительная и холодная усмешка на губах, в этом вся она. Я невольно улыбнулся, разглядывая появившуюся темную.
- Зеленый! Да с такой диетой, я скоро ни в одну робу не влезу, а от перца и чеснока, знаешь ли… Не то что все мужчины симпатичные, а монстры и те поразбегутся! – Темная изящно выгнулась, откидывая густую гриву волос на спину, подхватила пончо и не особо стыдясь своего почти нагого вида, растолкала мужчин, усаживаясь поудобнее у костра. Орк только ухмыльнулся в ответ, продолжая делить вечернюю трапезу между присутствующими.
Почти неслышно у костра появились Таска и Найриэль. В отличии от темной, они были одеты в длинные свободные льняные рубахи с волосами туго уложенными в хвосты. Девушки о чем то тихо переговаривались, явно обсуждая личные дела. Устроившись у костра подруги, прервав беседу, улыбнулись и приветливо махнули руками сопартийцам.
Орк важно поставил перед ними миски с похлебкой и разложил ломти нарезанного каравая.
-Спасибо, орчик! Ты всегда такой заботливый! – мелодичным голоском Найриэль поблагодарила зеленого. Она была как всегда весела и звонка, как хрустальный колокольчик. Недаром, как полагало большинство, Ромин запал на нее.
-Благодарю, - коротко ответила Таска, взяв миску на руки. Поднеся к носу, втянула вьющийся над едой парок и зажмурилась. - Какой вкусный запах, ты сегодня просто великолепен, Тогру.
Орк коротко кивнул и, закончив возню с посудой, уселся, по привычке скрестив ноги, поближе к костру. Поставив на ноги миску, он начал шумно наслаждаться ужином. Я устроился недалеко от него и, скрестив ноги так же, принялся не спеша есть. Вокруг костра на какое-то время умолкли разговоры, и тишина вечернего побережья нарушалась только трелями ночных сверчков, потрескиванием поленьев костра и стуком ложек. Я улыбался про себя, обожая такие моменты умиротворенности и изредка поглядывая на друзей, с удовольствием смотрел как они, изголодавшись и устав за день, энергично уплетают стряпню Тогру. Мне часто приходилось видеть друзей в бою или на охоте, и потому вот такие минуты затишья были особенно ценны, время, когда можно было пообщаться, не озираясь по сторонам и не выкрикивая короткие фразы команд. Не спешно, отправляя в рот ложку за ложкой, я обратил внимание на тех, кто ранее выпал из поля моего внимания. Ну, орк, можно сказать был уже не молод, когда то в вихрях сражений и звонах клинков он получил страшную рану на голове. Маги вылечили его, не оставив и следа на коже, но перед сменой погоды у хмурого воина всегда болела голова. А еще Тогру плохо спал по ночам и часто оставался сидеть у костра до рассвета, погруженный в только ему ведомые раздумья. В такие минуты, проходя мимо, я кивал ему, но не решался заговорить. Впрочем, он никогда не обращал внимания на мою попытку начать беседу. Чуть дальше от него сидели Ромин и Вейноран. Зная Ромина, не сложно заметить, что парень хоть и был молод, в бою всегда лез в самое пекло, и вообще отличался смелостью и веселым характером. Я помню как в минуты серьезной опасности, он не раз выручал всех, каким ни будь неожиданным поступком. В партии его любили, и он это чувствовал. С недавнего времени все стали замечать, как молодой воин стал посматривать в сторону Найриэль, хотя тот всячески неуклюже пытался маскировать свои попытки обратить на себя внимание. И наконец Вейноран . Никто не знает его прошлого. Однажды в Гиране он возник из толпы и, куртуазно поздоровавшись с дамами нашей партии, заявил, что желает быть с нами. Тогру сначала хотел ему врезать промеж глаз, но представившийся магом щеголь быстрым движением, извлек из под полы плаща, боевой жезл. Жезл вызвал приступ уважения у орка, и все как-то уладилось. Вейноран не претендовал на лидерство в группе, но смог сделать так, что ко многим его советам все стали прислушиваться. А его постоянная полуулыбка и куртуазные манеры, со временем перестали раздражать. Отложив миску в сторону, я, порывшись в походной сумке, извлек бутылку Флоранского и, откупорив крышку, обратился к присутствующим.
-Друзья, давайте наполним свои кружки этим чудесным напитком после славного ужина. Выпьем за нас, жизнь подарила нам еще один день и чудесный вечер, который мы все проведем вместе. Неизвестно что будет завтра, но сегодня все хорошо и мы счастливы. – Я поднял наполненную кружку, и мои друзья присоединились ко мне. Вечер перешел от еды к беседам. Время подходило к полуночи. Собрав оставшуюся еду, миски и прочую утварь, мы расположились поудобнее возле костра. Таска и Алати, повозившись у небольшого котелка, поставили на огонь глинтвейн. Орк, поднявшись и отойдя к мешкам, коротко и громко свистнул. Из темноты выскочили наши мохнатые помощники, что все это время охраняли стоянку. Зная, что им тоже предстоит ужин, они на перегонки рванули к Тогру. Два волка и тигренок образовали вокруг орка попрошайничающий клубок. Зеленый деловито наполнил каждому миску едой, потрепал за холку и почесал за ухом. На его лице образовалось подобие улыбки. Не секрет что он любил животных и умел с ними обходится. Когда с кормежкой питомцев было покончено, насвистывая, орк вернулся к костру. Он был явно в хорошем настроении. Тем временем в нашем кругу, как это бывает после хорошего ужина и приятного вина завязалась беседа о жизни, приключениях и любви. Я, Вейноран и орк раскурили трубочки, затягиваясь ароматным дымком. Алати покопавшись в сумке, вопросительно взглянула на Вейнара. Тот молча протянул ей кисет и через пару минут, темная присоединились к нам, выпустив колечко из тонкой, изящной трубки. Ромин в красках рассказывал о сегодняшних наших приключениях, подмечая со стороны наши шараханья по поляне, не забывая вставить смешные эпизоды, делая из довольно опасных ситуаций, веселые моменты. Зрители, кто громко, кто тихо, покатывались со смеху.
-Да ладно! – в притворном негодовании воскликнула Алати – Так уж у меня все и подпрыгивало! - Все дружно захохотали.- Ты лучше бы не на меня пялился, а за монстрами следил! - темная, смеясь, продолжала – А то вон зеленому пришлось с медведями бороться. Я не могла разобрать в этой свалке, кто из них медведь, а кто орк! Поняла лишь, когда они пенек трухлявый снесли и орк заорал что-то матом про больную поясницу!
Вот в таком ключе прошел еще час .Среди шума разговора и смеха негромко заговорила Найриэль.
- Вейноран, спой пожалуйста что ни будь, я бы с удовольствием послушала…
- Да, Вейноран, спой балладу, пожалуйста, спой! – наперебой подхватили девушки.
- А что, было бы не плохо, Вейноран, ты много знаешь баллад, спой какую-нибудь, – Я тоже присоединился к просьбам.
Разговоры у костра смолкли и все посмотрели на мага.
- Ну что же, отчего и не спеть – Вейноран, затянулся трубочкой, окутав дымом задумчивое лицо. – Устраивайтесь поудобнее, разливайте глинтвейн, я спою очень старую балладу, ее редко кто слышал. На полянке прошло оживление, все натаскали одеял, горячее вино было налито в большую деревянную кружку и пущено по кругу. Даже наши питомцы, прекратив возится, улеглись рядом с хозяевами. Аста у ног Алати, Траки рядом с Вейнором, а тигренок Лита по привычке бухнулась возле Найриэль и, перевернувшись на спину подставила для почесывания живот. У костра наступила тишина. Все смотрели на мага.
Вейнар, откинувшись через спину к сумками, немного покопался в них и извлек свою лютню. Немного пощипав струны и подтянув колки, он еще раз пробежался пальцами по нитям.Добавлено (11.06.2008, 21:12)
---------------------------------------------
- Сюжет этой баллады не нов, но написана была она очень давно. Известно, что любовь и смерть, надежда и отчаяние во все времена ходили рядом, как и в этой песне.
Выпустив облачко дыма и отложив трубку, маг побежал пальцами по струнам. Лесную полянку наполнили звуки музыки. Поставленным голосом он запел, наполняя пространство и время старинной историей:
Это быль, а может и вымысел.
Это сказка, а может и ложь.
Но когда-то на камнях моста у Диона
По коже волной пробежала дрожь. Помнят темные воды тихой реки,
Как над ней на широком мосту
По взмаху древней Богини руки
Судьбой сведены были двое. Помнят старые башни того моста,
Как зажглось огнем
В двух эльфийских сердцах
Чувство, что называют любовью. Мимолетный взгляд ее темных глаз,
Пламя взгляда его очей…
Помнят те берега в пряной ночи,
Как забились сердца горячей. Сохранила трава в ночной тишине
След сплетения жарких тел,
Сохранили звезды ее слова,
Что решили судьбы удел: « Моя кожа темна и судьба решена,
И имя мне дочь Шиллен.
Ты светел и бел, как пламя зари,
И Евы дыханием смел… Нам вместе не быть, таков злобный рок,
И, если узнает родня,
Не будет жизни больше тебе
Или ты не увидишь меня» И молвил он, сдвинув хмуро бровь:
« Неужто, оставишь меня?
Коль нужно для счастья пролить свою кровь,
Ничто не удержит меня» Опустила она печально свой взгляд,
Уронив слезу на песок.
« Ты храбр и силен, но любви нашей путь
Заберет твоей жизни срок. Есть в садах, что сокрыты толщей морской,
Сосуд со слезами Евы.
И если их малую часть принесешь,
Благость заслужит дева. И отпустят меня, и стану твоей,
И буду тебе верна…
Только сгинешь ты в лабиринтах садов -
И будет моя вина! Не смогу я жить, зная, кто виноват,
В том, что сложишь голову ты…
И в след тебе могилу мою
Украсят вьюнка цветы» Не ответил он,
лишь коснулся губами
Нежной руки…
Что не сказано в слух,
То заветное – «Жди!»
Помнит берег тихой реки. И стояли они на прибрежном песке -
Три друга, плечом к плечу.
И грянул бой, и вскипела кровь,
И пели песню клинки! Умылись кровью плиты садов,
Разила без страха рука…
Но воина путь не розой увит,
Судьба его не легка. И темный друг в бою был убит,
Но светлый помнил его слова.
Как за твердью прозрачной
Рыцарь Шиллен
Гордо свой меч поднял! Обернулся темный и, глядя в глаза,
Прощаясь, ему сказал:
«Принять свою смерть ради любви -
Вот истина жизни, мой друг!
Иди же дальше к цели своей,
Замкни своей жизни круг!» И вот уже двое осталось их,
Стоя плечом к плечу.
И темные твари вокруг велики,
И грозно сверкают стальные клинки.
Быть может их ждут победы венки,
А может цветы погребенья… Заветная лестница к своду ведет.
Поступью древних богов
И с криком последним бросился орк
В бессчетное море врагов. Эльф помнил тот крик,
Что затмил собой в миг
Топот бешеных тварей внизу…
Воин Паагрио вскинул топор,
Крича светлому на бегу: «Любовь! Это то, что кидает нас в бой!
Любовь! Это то за что стоит убить!
Любовь! Это повод скрестить клинки!
И повод в бою победить!» И вот он у цели, и топот отстал…
На мраморной тумбе
Хрустальный кристалл
Наполнен священным елеем… И тонкий флакон на грудь его лег,
Слеза как алмаз играет искрою.
И в мыслях, и сердцем он уже с той,
Что стала его мечтою… Враги обступили, замкнув собой круг,
Блеснул тетивою в руке его лук,
Он встал среди них горделиво… Что ж, в мире не сказано множество слов,
Не мало и дел не свершилось.
Надежда на счастье зовет и юнцов,
И тех, кому жить доводилось. О том, чем закончится повести сказ
Неведомо нам и поныне.
Любовь слаще меда, как сладкий нектар,
Но может быть горше полыни. В рассветном пределе
На белом песке,
Что волны морские ласкают,
С надеждою в сердце,
Глазами в тоске
Эльфийка его ожидает… Пальцы певца пробежались по струнам, добирая последние аккорды, и музыка стихла. В тишине потрескивали поленья костра и неровные блики пламени, выхватывали из темноты задумчивые лица притихших слушателей. Над поляной светилась алмазами звезд гигантская чаша ночного неба.
- Как же все закончилось? – тихим голосом, больше обращаясь к себе, спросила Таска.
- У таких историй, тот конец… который ты придумаешь себе сам, – неожиданно ответил орк.
- Уже поздно и надо бы всем отдохнуть, спасибо за историю маг. – Тогру встал и направился к мешкам у палаток.
- Спасибо за балладу, Вейноран, есть над чем поразмыслить, – темная тоже поднялась и отошла к палаткам. Слушатели, постепенно отходя от раздумий, благодарили мага и потихоньку расходились. Найриэль, коротко взглянула на Ромина и, улыбнувшись, пошла в сторону моря., Лита потрусила за ней.
Вейноран бережно завернул лютню и спрятал ее в один из баулов. Затем, не спеша, раскурил трубку. Огонек уголька, отражался в его темных зрачках.
- Пойду и я, наверное, спать, спокойной ночи, - маг поднялся и, подобрав одеяло, направился к палатке. Я коротко кивнул ему, прощаясь.
Костер уже догорел, как бы подводя итог прошедшей ночи. Угли, поддернутые пеплом переливались красными бликами, словно глаза дракона, отходящего ко сну. Полянка в лесу погружалась в предрассветный полумрак. Темные силуэты вековых деревьев, словно стражники стояли на фоне чуть светлеющего неба, немые свидетели прошедшего времени, ровесники старинных приданий и легенд. С рассветом они прятали среди своих крон тайны былого, сберегая их для тех, кто случайно после нас забредет в их круг.
Выколотив трубку и набив ее по новой, я глотнул еще вина с пряностями и, раскурив зелье, затянулся ароматным дымком. Спать не особо хотелось. Со стороны моря потянул предрассветный бриз и, закутавшись в одеяло, я направился на берег.
Ступив на песок у самой кромки воды, я бесцельно рисовал круги носком сапога перед накатывающей на берег морской пеной. С легким шипением набегающие волны стирали за мной рисунок… У самого горизонта в розово-белом ярком свечении разгорались первые всполохи рассвета. Небесная звездная чаша, постепенно светлея, теряла свою глубину, оставляя сиять только яркие, далекие искры. Начинался новый день. День, который принесет новые приключения и тревоги, горечь и радость… День, который расстелет передо мной дороги этого мира… А пока в моей голове в такт шипению волн, набегали строки…
Любовь, это то, для чего стоит умереть…
Любовь, это то, для чего стоит сражаться…
Любовь, это то, для чего стоит жить….
**Звезды на ладони смеющейся богини - жемчуг ткани мирозданья** ** Жизнь как з е б р а белая полоса, черная полоса, белая полоса, черная полоса, белая полоса, черная полоса, а потом ж-па. **
________________________________________
|
| |
| |
