Достав из внешнего кармана какую-то бумажку, Орк аккуратно приклеил её к бочке.
"Сливки, 10% жирности" - гласила надпись...

Все, что можно было починить, было уже починено, и Тигрис тупо сидел на полу и мял в пальцах записку. Сначала пришла обида. Потом чувство вины. Потом Тигрис разозлился на самого себя, перерыл всю комнату, но нашел три склянки с молочно-белым зельем.
В начале своего пути по Адену, когда он еще даже не задумывался о том, чтобы взять в руки меч вместо лука, Тигрис урвал двадцать семь таких склянок из сундука демонов возле гномьей деревни... С тех пор утекло много воды. Горькое до тошноты зелье стократно увеличивало скорость регенерации поврежденных клыками, когтями, железом и камнем тканей, не раз и не два спасая ему жизнь. За это приходилось расплачиваться, но уже аденой, а не здоровьем: после одной порции зелья Тигрис мог в один присест съесть три-четыре обеда в городском трактире. С тех пор воин научился находить грань своих возможностей и не лез на рожон, когда не был уверен в исходе драки. Оставшиеся склянки он закинул подальше, "на потом", и забыл о них.
"Только бы вернулась..." - твердил про себя Тигрис, прислушиваясь со второго этажа к скрипу входной двери. Ложная тревога в виде Мерка-полуночника только добавила тревоги...

Утром он спустился вниз и увидел раненую Элль... Тигрис перенес девушку в ее комнату, промыл раны и, помогая на полминуты очнувшейся эльфийке принять сидячее положение, дал ей выпить зелья. Потом укрыл Элен пледом и уселся на пол, прислонившись спиной к стене... В голове было пусто.

Затем пройдя в гостинную, принялся медитировать, пытаясь совладать с мыслями...